Главной (Пулковской) астрономической обсерватории Академии Наук СССР - полтора века.
К истории основания.

В.К. Абалакин

История основания Главной (Пулковской) астрономической обсерватории Академии наук СССР неразрывно связана с богатой событиями историей развития точных наук в России. Еще император Петр Великий ввел в России изучение точных наук и их практические приложения, в частности приложения астрономии содействовавшей успехам любезной сердцу царя "навигацкой науки". Во время своих путешествий в Данию и Англию Петр Великий никогда не упускал возможности посетить и тамошние астрономические обсерватории. Так, из журналов астрономических наблюдений, изданных королевским астрономом Великобритании Флэмстидом под названием "Historia Coelestis Britannica", мы узнаем, что 6 февраля и 8 марта (по старому стилю)1698 г. Петр Великий посетил Королевскую Гринвичскую обсерваторию. Под датой 6 февраля читаем следующую запись: "Serenis-simus Petrus Moscoviae Czarus observatorium primum visum venit,lustratisque Instrumentis habitu private abiit. Aderant secum Bruceus, parentibus Scotis Moscoviae natus, Legatus Militaris;J. Wolfius et Stilcus Mercatores Angli" ("Светлейший Петр, царь Московии,впервые посетил обсерваторию и после осмотра инструментов удалился инкогнито. Его сопровождали военачальник Брюс,рожденный в Московии от шотландских родителей, и английские купцы И. Вольф и Стилк"). Запись от 8 марта 1698 г. свидетельствует о наблюдении Петром Великим Венеры в момент ее верхней гринвичской кульминации, причем речь идет не о простом созерцании планеты в зрительную трубу стенного квадранта, а о наведении Петром горизонтальной нити для измерения зенитного расстояния Венеры и о наблюдении ее прохождений через три вертикальные нити для определения момента времени этой кульминации; эта запись сопровождается замечанием: "Observante Serenissimo PETRO MOSCOVIAE CZARO" ("Наблюдено Светлейшим Петром, Московии царем").

После основания Петром Великим в 1724 г. Академии наук вскоре, в 1725 г., была открыта и первая Российская астрономическая обсерватория, которая была, по свидетельству де Ла-Ланда,одной из наиболее великолепных в Европе. Петр Великий ясно сознавал и видел важное значение астрономической науки для исследований географии необъятной Российской империи. Астрономо-географические экспедиции, начатые в 1727 г., совершались в дальнейшем весьма часто, так что в начале XVIII в. Россия превзошла все остальные развитые государства Европы в приложениях астрономических исследований к географическим работам,несмотря на огромные трудности с перевозкой больших инструментов, применявшихся в то время.

В хронике точных географических изысканий славное место занимают работы А. Красильникова, Г. В. Краффта, Г. М. Ловипа,* II. И. Исленьева, С. Я. Румовского, П. Б. Иноходцева и других ученых. Российские астрономы впервые применили наиболее совершенные по своему времени методы геодезических работ.Уже в 1740 г. Делиль сделал попытку определения долготы Борезова по наблюдениям Луны на переносном пассажном инструменте; Исленьев, ученик Эйлера и Лекселя, с 1770 г. систематически наблюдал кульминации Луны и соседних с ней звезд в зрительную трубу своего квадранта с целью определения долгот.Учреждая Санкт-Петербургскую обсерваторию, Петр Великий не ограничивался лишь приложениями астрономии к географии;инструменты, которыми обсерватория располагала в то время,равно как и заказанные впоследствии, свидетельствуют о том, что обсерватория была предназначена для активного участия в больших астрономических исследованиях широкого масштаба.

Однако астрономы в Санкт-Петербурге признали вскоре недостаточную эффективность обсерватории из-за ее расположения в большом городе и из-за ее традиционной архитектуры (она помещалась в башне наверху здания), хотя уже к 1760 г. обсерватория под руководством А. Н. Гришова** получила два первоклассных инструмента: большой стенной квадрант с радиусом круга в 8 футов и пассажный инструмент с фокусным расстоянием 5 футов работы известнейшего мастера-механика Берда. Гринвичская обсерватория, которую в то время возглавлял Брадлей, была единственным астрономическим учреждением на Западе, обладавшим инструментами столь же высокого качества.

А. Н. Гришов составил план создания и проект новой обсерватории, расположенной за городом; однако ни ему, ни С. Я. Румовскому не удалось осуществить задуманное. Наконец,П. Б. Иноходцев, не имея возможности из-за преклонного возраста преодолеть 120 ступеней лестницы, ведущей на старую обсерваторию, построил себе небольшую частную обсерваторию возле ботанического сада вблизи реки Фонтанки (на этом месте впоследствии был возведен Павловский кадетский корпус).Два больших инструмента, заказанные у механика Берда, после того как они пролежали в упаковке 40 лет, были установлены наконец в двух боковых помещениях старой обсерватории, примыкавших к главному залу. При таком крайне неблагоприятном размещении они могли приносить лишь ничтожно малую пользу науке. С их помощью Ф. А. Шуберт и В. К. Вишневский выполнили свои замечательные наблюдения двух больших ярких комет,появившихся в 1807 и 1811 гг. Вскоре, однако, эти инструменты превратились в реликвии прошедшего XVIII столетия.

Неудачей окончилась также последняя попытка приобретением меридианного круга работы Эртеля в 1827 г. выдвинуть Санкт-Петербургскую обсерваторию в разряд действующих. Отсутствие солидного фундамента, частые и сильные сотрясения инструментов от проезда карет и ломовых телег, близость дымвых труб огромного города и испарения от Невы делали реальный успех в астрономических наблюдениях невозможным. Проект вынесения обсерватории за пределы Санкт-Петербурга не осуществлялся в течение 75 лет; это можно объяснить отсутствием подходящих для устройства астрономической обсерватории мест вблизи Санкт-Петербурга, ограниченного на западе водами Финского залива, на востоке и юге - болотистыми низменностями,окружающими Неву на протяжении более 20 верст. Единственная местность, более возвышенная и примыкающая к городу, была расположена к северу от него, на песчаных холмах, на которых находились владения графа А. Кушелева-Безбородко и Лесотехнический институт. Но и эта территория представляла крайние неудобства для строительства будущей обсерватории.Оставалось поэтому перенести обсерваторию либо в окрестности Царского Села, либо в места по соседству с селом Парголово. Однако в XVIII в. не существовало достаточно легких и удобных средств передвижения, поэтому представлялось несовместимым с интересами Академии наук и с работой астрономов удаление обсерватории на 20 верст (!) от центра Санкт-Петербурга.

В 1827 г. Академия наук вновь вернулась к рассмотрению старого проекта переноса обсерватории за пределы столицы и поручила известному физику Г. Ф. Парроту составить план и смету строительства будущей обсерватории, определить ее бюджет и оснащение инструментами при ее размещении на участке земли площадью в три десятины, предоставленном для этой цели графом А. Кушелевым-Безбородко. Этот новый проект должен был быть представлен царю Николаю Первому министром народного просвещения князем А. К. Ливеном на рассмотрение. Однако весной 1830 г. царем Николаем Первым было одобрено продолжение триангуляционных работ по измерению северной части дуги меридиана в России, а руководство этими астрономо-геодезическими изысканиями было поручено молодому директору Дерптской обсерватории В. Я. Струве. В интересах этого огромного и важного предприятия В. Я. Струве предпринял научно- деловую поездку за границу для заказа в Мюнхене у известных оптиков-механиков того времени нескольких инструментов, предназначенных для выполнения этих работ, прежде всего геодезических, с введением в них ряда существенных усовершенствований, ведущих к значительному повышению точности угловых измерений и ускорению всех изыскательских операций. По возвращении из этой поездки в 1831 г. В. Я. Струве доложил царю в присутствии министра народного просвещения о ее результатах. Последствия этого доклада В. Я. Струве и беседы его с царем оказались более чем неожиданными: наряду с распоряжением о значительном увеличении годового бюджета Дерптской обсерватории (в четыре раза!) император приказал строить новую обсерваторию в окрестностях к югу от Санкт-Петербурга, а именно на Пулковском холме. В. Я. Струве впоследствии вспоминал, как, проезжая впервые мимо Пулкова в 1828 г., он был столь поражен местностью, что воскликнул: "Здесь, на Пулковском холме мы увидим в один прекрасный день Санкт-Петербургскую обсерваторию". Действительно, зеленые поля и луга, окруженные в то время густыми лесами, предоставляли исключительно благоприятные условия для устройства астрономической обсерватории, так как полностью защищали ее от пыли расположенных вблизи больших дорог.

В октябре 1833 г. был оглашен царский указ о строительстве обсерватории по проекту, разработанному Академией наук и представленному ее президентом графом Уваровым, одновременно назначенным министром народного просвещения России. 28 октября 1833 г. было получено распоряжение Николая Первого о заказе астрономических инструментов и о выделении из казны суммы в 100 тысяч рублей ассигнациями с марта 1834 г. для начала строительных работ.

Первоначальный план будущей обсерватории в общих чертах совпадал с планом Дерптской обсерватории, за исключением,разумеется, размеров и многочисленных добавлений, например двух вращающихся башен-павильонов, более просторных жилых построек для астрономов со всеми удобствами и аксессуарами,которые требовались из-за удаленности от города, пирамидального павильона для установки в нем телескопа Гершеля с фокусным расстоянием в 20 футов, находившегося в распоряжении Академии наук с 1803 г. Смета на строительство и на приобретение новых инструментов достигала 130 тысяч рублей серебром. Упомянутый телескоп Гершеля вместе со старинной ахроматической зрительной трубой с фокусным расстоянием в 18 футов и 4-дюймовым объективом и с меридианным кругом Эртеля должны были быть переданы из старой обсерватории в новую. Остальные четыре главных инструмента, наиболее значительным и важным из которых был 11-дюймовый телескоп на параллактической монтировке, должны были быть заказаны. Однако ввиду крайней важности организации новой обсерватории министр Уваров назначил специальную комиссию из четырех академиков - В. К. Вишневского, П. Н. Фусса, Г. Ф. Паррота и В. Я. Струве -с целью всестороннего изучения этого плана. Осенью 1834 г. академика Паррота как члена этой комиссии сменил академик Э. X. Ленц.

В. Я. Струве неоднократно приезжал из Дерпта в Санкт-Петербург для участия в заседаниях комиссии и, ознакомившись с первоначальным планом, пришел к выводу о "несоответствии его ни предназначению новой обсерватории, ни научной славе Отечества нашего".

Комиссия под председательством почетного члена Академии наук адмирала А. С. Грейга, основавшего и построившего Николаевскую морскую обсерваторию, установила принципы и определила цели решения всей проблемы в целом следующим образом:

  1. четко определить характер и цели новой обсерватории - она должна быть главной обсерваторией России и как таковая служить средоточием объединения работ всех остальных обсерваторий государства Российского;
  2. наметить общий план наблюдений и работ в соответствии с названной целью; этот план зависел от выбора астрономических инструментов и от научного персонала учреждения;
  3. назначить администрацию и службы обсерватории;
  4. в соответствии со всеми этими данными уточнить план строительства как самой обсерватории, так и жилых зданий и других вспомогательных помещений;
  5. установить годовой бюджет расходов на содержание нового учреждения.
После детального и тщательного обсуждения этих различных проблем комиссия сначала составила:
  1. проект устава и бюджета обсерватории;
  2. программу внутреннего устройства здания обсерватории и вспомогательных строений, которая должна была служить отправной точкой для архитектора, которому будет поручено составление планов и сметы строительства;
  3. список и предварительную оценку стоимости заказываемых инструментов.

Поскольку два члена комиссии выразили различные мнения об административных взаимоотношениях между научными сотрудниками обсерватории и о выборе архитектора, то царь Николай Первый решил, что лишь директор должен руководить работами сотрудников в той мере, в какой они относятся к области деятельности обсерватории. Административные обязанности целиком возлагаются на того же директора, выступающего в качестве "главного хозяина". В отношении вопроса о выборе архитектора император распорядился о поручении составить планы нового учреждения двум профессорам архитектуры из Академии художеств независимо друг от друга в соответствии с программой, разработанной комиссией. Комиссия единогласно утвердила Пулковский холм, возвышающийся на 35 саженей над уровнем Невы,как место строительства новой обсерватории, для которого в распоряжение Академии наук было передано 20 десятин земельных угодий. По личному распоряжению царя крестьянам, владевшим на переданных землях домами и фруктовыми садами, была отписана равноценная близлежащая территория с обязательством восстановления домов и переноса садов за счет казны. В этом же распоряжении было указано о запрете возведения каких бы то ни было строений в пределах версты от южной границы участка, принадлежащего обсерватории. Северная сторона не вызывала никаких опасений, так как весь крутой склон Пулковского холма вплоть до села Пулкова принадлежал обсерватории, возвышавшейся над самим селом на 22 сажени. Оба архитектора, А. П. Брюллов и К. А. Тон, представили свои проекты 24 февраля 1834 г.; комиссия единодушно сделала свой выбор в пользу А. П. Брюллова, который и был затем назначен архитектором проекта новой обсерватории. Во время аудиенции у царя В. Я. Струве получил распоряжение отправиться в поездку за границу к лучшим европейским механикам и заказать в соответствии со своими идеями и замыслами астрономические инструменты, получив в смысле возможности расходов, по его собственному выражению, "carte blanche".

Строительство обсерватории началось весной 1834 г. В феврале 1835 г. архитектор А. П. Брюллов представил окончательную смету строительства, включая стоимость покупки и обработки камня для фундаментов инструментов и изготовления мебели: сметная сумма достигала 501 300 рублей серебром. Всего же было отпущено 600 150 рублей серебром. Торжественный акт закладки обсерватории состоялся 21 июня 1835 г., а тремя годами позднее, 19 июня 1838 г., Николай Первый издал указ, утверждавший штаты и устав новой обсерватории. Летом 1839 г. строительство было полностью завершено, а закупленные В. Я. Струве инструменты прибыли из-за границы. Торжественное открытие Пулковской обсерватории, ставшей впоследствии известной всему ученому миру под названием Imperialis Primaria Rossiae Specula Academica, состоялось 7 августа (по cтарому стилю) 1839 г. в присутствии всех астрономов РОССИИ, специально приглашенных по этому случаю в Санкт-Петербург.По выражению В. Я. Струве, "Пулковская обсерватория есть осуществление ясно осознанной научной идеи в таком совершенстве, какое только было возможно при неограниченных средствах,дарованных высоким ее основателем". Уже в первые десятилетия она в полной мере оправдала возлагавшиеся па нее надежды в соответствии со следующими целями, определенными уставом об серватории [1]:

  1. в производстве постоянных и сколько можно совершеннейших наблюдений, клонящихся к преуспеянию астрономии;
  2. в производстве соответствующих наблюдений, необходимых для географических предприятий в империи Российской и для совершаемых ученых путешествий:
  3. сверх того, она должна содействовать всеми мерами к усовершенствованию практической астрономии, в приспособлениях ее к географии и мореходству и доставлять случай к практическим упражнениям в географическом определении мест.
Конечно, эти три пункта не должны были ограничивать круг деятельности пулковских астрономов; они подразумевали, что пулковские астрономы, как говорил позднее Отто Струве, будут служить своей науке не только работами, обязательными по букве устава, но предпочтительно посредством собственного свободного умственного труда, - только при этих условиях Пулковская обсерватория могла быть действительно ученым учреждением.Возвысить новую обсерваторию до такого уровня с самого начала было предметом повседневных забот В. Я. Струве. Хотя В. Я. Струве и говорил о рядах наблюдений как о главной задаче обсерватории, тем не менее, высказываясь о научном ее значении, он считал, что эти наблюдения не должны публиковаться в виде простого фактического материала, а лишь как завершенный научный труд, т. е. после тщательной обработки и точного анализа.Поэтому он искал не механических исполнителей, а мыслящих и способных к самостоятельной работе сотрудников, оставляя за собой выбор их научной области.

В то же время В. Я. Струве принял за правило обсуждать вопросы, связанные с улучшением и развитием научной деятельности обсерватории и даже важнейших хозяйственных вопросов, не иначе как на общих совещаниях со старшими астрономами, играших в то время роль заседаний ученого совета обсерватории. Поэтому в "Описании Главной астрономической обсерватории в Пулкове", изданном в 1845 г., В. Я. Струве сформулировал долговременную программу научных исследований. Выполнение этой программы требовало от штата Пулковской обсерватории,состоявшего вначале (вместе с механиком и смотрителем) из шести человек, такого же самоотверженного труда, которым отличался ее директор В. Я. Струве. Обращаясь к письмам отца В. Я. Струве,можно прочесть в одном из них: "A teneris adsuescere multum est.Wir Struve komien nicht ohne anhaltende Arbeit vergnugt leben,weil wir von friihester Jugend an uns uberzeugt haben, dass sie dienutzlichste und beste Wurze des Menschenlebens ist" ("Многое в привычке с юных лет. Мы, Струве, не можем жить с удовольствием без постоянно привлекающего нас труда, поскольку мы убедились с самой ранней юности в том, что он является полезнейшей и наилучшей приправой к жизни человека") [2]. Каждому инструменту были намечены определенные задачи:

  1. для большого пассажного инструмента Струве-Эртеля -составление фундаментального каталога прямых восхождений: по наблюдениям звезд от 1 до 4'" между 15° южного склонения и северным полюсом;
  2. для вертикального круга Струве-Эртеля - составление фундаментального каталога склонений тех же звезд;
  3. для меридианного круга Репсольда - составление точного каталога координат звезд от 1 до 7'";
  4. для пассажного инструмента Репсольда, установленного в первом вертикале, - новое определение постоянных аберрации и нутации;
  5. для большого рефрактора - по возможности непрерывные микрометрические определения относительных положений и движений близких друг к другу небесных объектов (двойные и кратные звездные системы, спутники больших планет);
  6. для гелиометра - решение задачи, поставленной для большого рефрактора, но для больших взаимных расстояний между светилами.
В своем плане астрономических наблюдений Пулковской обсерватории В. Я. Струве высказал пожелание об участии всех российских обсерваторий в определениях координат всех звезд до 7'. Как было уже упомянуто ранее, составление звездных каталогов представляло для Пулковской обсерватории не самоцель, а эффективное средство для решения более общих проблем звездной астрономии, интерес к которой В. Я. Струве питал с самого начала своей астрономической карьеры, со времени работы в Дерпте. В дальнейшем знаменитые пулковские звездные каталоги стали основой для точных определений постоянных прецессии, нутации, аберрации, для изучения закономерностей в движениях звезд, зависящих от перемещения Солнечной системы в мировом пространстве, для уточнения величины рефракции в атмосфере Земли, определения абсолютных параллаксов звезд. Именно благодаря этим каталогам непревзойденной точности Пулковская обсерватория снискала славу "астрономической столицы мира".

Высокое качество новых пулковских инструментов дало возможность В. Я. Струве дополнить ряды наблюдений двойных звезд, выполненные в Дерпте, наблюдениями двойных звезд, невключенных в свое время в его знаменитый каталог "Positiones Mediae". Несмотря на ревностное исполнение многочисленных IT сложных обязанностей на посту директора В. Я. Струве с увле(ением продолжал наблюдения двойных звезд с 15-дюймовым реЬрактором, внося все новые и новые звездные пары с известным всему астрономическому миру обозначением Е, и в 1847 г. издал свои знаменитые "Этюды звездной астрономии", в которых дал авторитетное и критическое изложение истории развития взглядов на строение звездного мира и доказательство существования поглощения звездного излучения в пространстве на основе звездно-статистических методов. Этим открытием межзвездного поглощения света В. Я. Струве опередил современные ему знания более чем на три четверти века.

Спустя многие десятилетия после периода деятельности В. Я. Струве астрономическая наука значительно изменилась: появилось новое научно-исследовательское направление - астрофизическое. Уровень технической оснащенности передовой некогда Пулковской обсерватории оказался недостаточно высоким,чтобы сохранять ведущее положение и в этой области, несмотря на пионерские работы академика А. А. Белопольского и других.

Пулковские астрономы уже в послереволюционные и послевоенные годы тем не менее снова пошли впереди своего века, создав уникальные астрономические инструменты: БТА с диаметром главного зеркала 6 м (Д. Д. Максутов, Б. К. Иоаннисиани) и РАТАН-600 (С. Э. Хайкин, Н. Л. Кайдановский). Шли они впереди и в области экспериментальных исследований, и в выдвижении смелых теоретических идей; особенно проявился этот первопроходческий энтузиазм в пору зарождения космической эры.Реальная перспектива полетов к ближайшим небесным объектам Солнечной системы вызвала активное развитие исследований физической природы естественного спутника Земли - Луны -и внутренних планет - Венеры, Марса, Меркурия. Эти исследования связаны в первую очередь с именами таких первоклассных наблюдателей, как Н. А. Козырев и А. В. Марков.

Н. А. Козырев работал, не имея большой группы сотрудников и oсочетая в своем лице и наблюдателя, и интерпретатора наблюдений. Он отдавал в своих исследованиях предпочтение фотографической спектрофотометрии и вел наблюдения на 50-дюймовом телескопе Крымской астрофизической обсерватории АН СССР. Его исследования атмосфер больших планет Солнечной системы привели к оригинальным выводам, касающимся физических свойств этих атмосфер и поверхности самих планет, в первую очередь Венеры и Марса; они до сих пор вызывают горячие дебаты на научных конференциях планетологов. Настойчивые поиски мест вулканической активности на Луне привели Н. А. Козырева к большому успеху: ему удалось наблюдать обильное выделение газов из центральной горки кратера Альфонс, при этом спектр флуоресцирующей плазмы оказался подобным спектрам, наблюдавшимся в головах комет. Для сравнения спектров газов при извержениях земных вулканов со спектром лунного кратера Альфонс Н. А. Козырев организовал экспедицию на Камчатку, однако ее результаты не дали ожидавшегося эффекта. Тем не менее открытие Н. А. Козыревым тектонической активности Луны, отмеченное медалью Тихоокеанского астрономического общества США, к которому многие ученые-современники отнеслись с большим недоверием и неоправданным скептицизмом, блестяще подтвердилось в ходе прямых исследований Луны космическими летательными аппаратами. Особый интерес всегда вызывали и продолжают поныне вызывать оригинальные исследования Н. А. Козырева, направленные на поиски новых источников энергии космических объектов.Стиль научных исследований А. В. Маркова был совершенно отличен: его подход к решению проблем был основан на применении различных методов и работе с группой молодых научных сотрудников и аспирантов в тесном контакте с коллективами других обсерваторий. Научные интересы А. В. Маркова и его группы в 1950-е годы были обращены на разнообразные исследования Луны. Аспирантом В. И. Мюхкюря был создан первый советский фотоэлектрический поляриметр, с помощью которого Е. К. Кохан смогла выполнить измерения поляризации некоторых деталей поверхности Луны. Ю. Н. Чистяков по поручению А. В. Маркова выполнял радиометрические наблюдения зон поверхности Луны,соответствующих диаграмме направленности построенного к этому времени большого пулковского радиотелескопа - радиотелескопа с антенной переменного профиля, прототипа РАТАН-600. Для определения температур избранных участков поверхности Луны А. В. Марков организует полет аэростата, и Ю. Н. Чистяков в качестве наблюдателя с пилотом С. И. Семиным из Центральной аэрологической обсерватории (на станции Долгопрудной, ныне город Долгопрудный Московской области) проводит измерения с высоты над Землей более 10 км. Этот же эксперимент позволил получить данные для разработки следящей системы радиометра в полетном варианте: макет низкотемпературного черного тела -основной элемент такого радиометра - был создан учениками А. В. Маркова из Ленинградского института авиационного приборостроения. Наряду с исследованиями Луны группа А. В. Маркова активно занимается н фотометрией, колориметрией и спектрофотометрней Луны и планет (Н. С. Орлова, Н. Н. Петрова, Т. А. Положенцева и др.). В эти же годы закладывается фундамент для астрофизических исследований на базе новых технических средств: А. А. Калиняк создает многокаскадпый электронно-оптический преобразователь оригинальной конструкции н наблюдает с его помощью Марс в противостоянии 1956 г. и спутники Юпитера: Н. Ф. Купревнч ведет наблюдения Луны в инфракрасном диапазоне, применяя построенную им специальную телевизионную аппаратуру. Исследования Луны и Венеры сотрудниками отдела радиоастрономии под руководством С. Э. Хайкина, выполненные на большом пулковском радиотелескопе, позволили уже в то время сделать важные выводы о высокой температуре на поверхности (а не в ионосфере) Венеры и о достаточной твердости (а не рыхлости) лунного грунта, что было необходимо знать при проектировании спускаемых летательных аппаратов, предназначенных для посадки на поверхность этих небесных тел. По первым космическим фотографиям обратной стороны Луны И. И. Брейдо и Д. Е. Щеголев составили под руководством академика А. А. Михайлова первую (пулковскую) карту этой невидимой с Земли стороны нашего естественного спутника. В дальнейшем ходе развития космических исследований в СССР усилился многосторонний характер научно-исследовательской деятельности пулковских астрономов, которая захватила также область создания бортовых космических наблюдательных инструментов: так, созданный по идеям В. Б. Новопашенного солнечный коронограф находился на борту космического корабля <<Союз-1>>. Такова краткая история создания и развития Пулковской обсерватории на протяжении 150 лет ее существования.



ЛИТЕРАТУРА

  1. Struve W. Description de 1'Observatoire astronomique central de Pulkovo. St. Petersbourg, 1845.
  2. Struve W. Zur Erinnerung an den Vater den Geschwistern dargebracht vore Otto Struve. Karlsruhe, 1895.


К началу страницы